– Я не всякий, мамита, – повысил голос Гонсало. – Я его нашёл и спас из рук наркоманки. Где он был бы сегодня – неизвестно. Если бы не я, может, она его продала бы в притон какой-нибудь!

– Да-да, – примирительно похлопав его по плечу, сказала Тереса. – Только знаешь, Гонсалито? Одного того, что нашёл и привёл, недостаточно. За ребёнком присмотр нужен. И не только чтобы одевать-кормить. Его обучать надо, чтобы рос грамотным, чтобы не упрекнул, что ничему не научили. А кто здесь этим занимался бы, если бы не я? Да и что я могу? Только грамоте обучить и вот книжку купить. А ему и математику надо, и английский язык учить не помешает. Он же не мексиканец. Вырастет, поедет в Мехико или к себе на родину, сделает карьеру, станет богатым. Здесь ему делать нечего! Здесь никакого толку не будет!

На это Гонсало ничего возразить не мог. И то правда. Кто бы занимался с мальцом? Ну уж точно не он и не Инес. Эта курица только про жратву и может болтать день и ночь.

Гонсало задумался и ещё долго стоял бы так, не двигаясь с места, но при помощи решительного тычка в бок Тереса дала понять, что его присутствие в детской комнате излишне.

– Хочешь велосипед? – вдруг спросил он у Майкла.

На лице Майкла отразилась радость. Взглянув на Тересу, чтобы удостовериться, что она не возражает, он кивнул, как обычно кивают дети, когда угадываешь их потаённое желание, – будто застеснялся.

– Я тебе куплю! – торжественно объявил Гонсало.

– Да, он тебе купит велосипед, как купил его в своё время сыновьям. Так купил, что пришлось мне ехать в город и покупать самой, – вмешалась Тереса. – А ты тоже хорош, Мигелито. Мог бы сказать мне, что велосипед хочешь, – я бы давно купила тебе, чем ждать, пока у некоторых настроение появится про тебя вспомнить.

– Вот увидишь, куплю, чтобы провалиться мне на этом самом месте! Да я тебе вообще скейт куплю! – заявил Гонсало и поспешил выйти из комнаты прежде, чем Тереса покусала бы его ещё чем-нибудь из прошлого.

Спать не хотелось, и он вышел во двор.

Сухой, жаркий воздух, в этом году даже в осеннее время не баловавший влагой, чуть посвежел, и дышать стало приятно. В дальнем уголке сада в ответ на далёкий вой дикого животного натужно, с ленцой лаяла собака.

Из дома доносился кашель неизвестно каким образом простудившейся Инес.

Услышав её кашель, Гонсало поморщился и поднял голову вверх, откуда глядело на него огромное, густо расшитое звёздным бисером небо. Вдохнув полной грудью ночной воздух, он усмехнулся в густые усы, подумав, что купит маленькому гринго всё, что продают в магазине игрушек.

Краем глаза заметил огненный небесный след и, проследив за ним, пробормотал:

– Эх-х, не успел загадать желание, как звезда пропала. И твоя жизнь так же пропадёт, Гонсалито. Чирк – и будто не было её.

От грустных мыслей стало не по себе, и, досадливо сплюнув, он вернулся в дом.

На следующий день Гонсало уехал пораньше и вскоре вернулся с полной машиной подарков. Чего там только не было! Машинки, конструкторы, роботы, солдатики, два автомата на батарейках, большая пожарная машина с дистанционным управлением, краски, карандаши, целый ворох книжек с яркими картинками, блестевший красными боками велосипед и детский скейт. Он-то и заинтересовал Майкла больше остальных подарков, исключая разве что краски, поскольку он очень любил рисовать.

Вытащив из багажника пахнущий свежей лакировкой и резиной колёс скейт, он сразу же попробовал встать на него, но кататься не смог. Но не потому, что не умел, а из-за дворового покрытия, состоявшего из мелкого, плотно пригнанного булыжника.

Тереса и Гонсало переглянулись, и решение проблемы возникло в их головах одновременно.

Позади дома, в одном из уголков сада, был пустырь, точнее, небольшая каменистая площадка, на которой скапливались ящики, коробки и прочая ненужная дребедень. Периодически под несмолкаемую ругань Инес Хесус вывозил этот «габаритный мусор» в нанятом грузовичке, но ящики и коробки вновь появлялись, опять приходилось нанимать транспорт, опять кричала Инес, а Гонсало в очередной раз обещал засунуть в мусоровоз всех, кто попадётся ему под руку: и бездельника Хесуса, и доставшую всех своим криком Инес.

Вот на этой площадке Тереса и Гонсало и решили построить Майклу горку для катания.

Чтобы доказать Тересе, что он любит мальчика не только на словах, Гонсало, вопреки своей привычке тянуть резину, на второй же день съездил в город, нашёл там чахлую фирму по устройству детских площадок, и через два дня на пустыре вырос мини-трамплин.

С той поры Майкла было не остановить. Он всё время катался, очень скоро освоил все техники и даже научился делать сальто и приземляться обратно, причём столь ловко, будто вырос на трамплине.

Сальто сильно пугало всех женщин поместья и вызывало жгучую зависть Хосито, но Майкл ничего не замечал и катался без устали до тех пор, пока с ним не случилось то, из-за чего в поместье произошёл большой скандал – лучший, как известно, вестник грядущих бедствий.

Если уметь слышать, конечно.

Женившись, Стив быстро понял, что должен стать для семьи Маклинни «своим парнем» просто для того, чтобы назвать себя окончательным победителем в экзистенциальном споре с доном Паоло, который он вёл с того дня, когда в первый и последний раз увидел его глаза – глаза уставшего от собственных страстей человека.

Надо было много работать над собой, и Стив принял вызов.

Он занялся освоением этикета и правильной речи, брал уроки верховой езды и совершенствовал навыки игры в гольф, без особого успеха пытался изучить французский и прослушал в университете курс лекций по искусству, причём увлёкся настолько серьёзно, что через несколько лет мог вести длительные беседы с профессионалами, самостоятельно выбирать кураторов и с их помощью пополнять семейную коллекцию антиквариата без оглядки на мнение Лиз и бабушки Аннет.

Так же блестяще складывались его дела в бизнесе.

Свой первый миллиард Стив заработал уже в восьмидесятые, когда не без помощи Эндрю стал сотрудничать с Пентагоном и увёл традиционный фармацевтический бизнес семьи Маклинни в иные сферы. Мудрое решение сильно расширило деловые горизонты семьи и дало Стиву принципиально новые возможности, в первую очередь потому, что в закрытой среде военных заказов и сверхсекретных фармразработок он, наконец, получил счастливую возможность развернуть своё фирменное умение выстраивать эффектные схемы по извлечению быстрой прибыли.

С той поры миллиарды посыпались на него, как созревшие плоды.

Были, конечно, и неудачи. И связаны они были не с тщательно спрятанным прошлым и трудностями адаптации, которых и не было вовсе, поскольку Стив с детства обрёл навык приспосабливаться к любой среде. Неудачи коснулись лишь одного аспекта его новой жизни, и назывался он «отношения с Маршей».